Расследование: Решение об атаке на Дебальцево принималось на самом высоком уровне в РФ

Read this post in English

В данном расследовании мы докажем, что решение об атаке на Дебальцево и замыкании Дебальцевского «котла» принималось на самом высоком уровне в РФ. Чтобы объяснить действия руководства России нам нужно сначала совершить исторический экскурс и взглянуть на ситуацию на международной арене к концу 2014-го — началу 2015-го годов.

Развитие ситуации до боёв за Дебальцево

К сентябрю 2014 года после ряда встреч и переговоров были заключены первые минские соглашения. 19 сентября 2014-го во исполнение протокола Минских соглашений былзаключён меморандум о прекращении огня и отводе тяжёлых вооружений от линии соприкосновения. Однако несмотря на подписанные документы, интенсивные бои продолжались вплоть до декабря 2014-го. В ходе телефонных переговоров в декабре 2014-го года, главы «Нормандской четвёрки» (Россия, Украина, Германия, Франция) договорились о проведении встречи в Астане 15 января 2015 года, о чём 29 декабря 2014 года сообщил Президент Украины Пётр Порошенко.

Однако относительная тишина, наступившая в декабре 2014 года, продлилась недолго. Уже в январе 2015-го произошли такие значимые события как обстрел автобуса под Волновахой (13 января), начало наступления на Дебальцево (22 января), обстрел Мариуполя (24 января).

Что стало причиной очередной эскалации боевых действий?

Говоря об этом, российский политолог Станислав Белковский отметил следующее:

Станислав Белковский: Было ясно, что Владимир Путин способствует деэскалации конфликта, постольку поскольку он хочет снова избавиться от статуса изгоя и выйти на прямые конструктивные переговоры с Западом, где его бы уважили как единственно возможного миротворца на Украине. Он жил в преддверии саммита в Астане, потом Германия в лице канцлера Меркель сообщила ему, что саммита не будет, пока все российские военные не покинут украинскую территорию, а украинский контроль над границей с Россией не будет восстановлен. … Кроме того, буквально в эти же дни, когда Меркель поведала Путину неприятное известие, случилось еще одно оскорбление в адрес российского президента. Его не пригласили на отмечание 70-тилетия освобождения Освенцима.

Ведущий: Ты думаешь, он всерьез это воспринял?

Станислав Белковский: Да, конечно. Путин живет внешней экономической политикой. … Путину кажется, что мир до сих пор является Ялтинско-Потсдамским и живет по канонам, установленным в 1945 году. А если это не так, то нет и внутренней легитимности для многих поступков Путина. Кроме того, 10 лет назад на отмечании 60-летия освобождения Освенцима Путин был и был там главным героем. … А 10 лет спустя его даже не приглашают, хотя организатор празднований даже не Польша и не Евросоюз, а музей Аушвиц-Биркенау. … И глубоко уязвленный и оскорбленный этими событиями, Путин хочет еще раз дать понять: я есть война и мир на Украине, если вы все-таки хотите мира, вы должны договариваться со мной и в уважительном тоне, а если вы не хотите этого делать — вы не получите мира на Украине, вот вам.

Источник
Меркель назвала Путину условия новой встречи «нормандской четверки» — РБК
Путин не поедет в Польшу на 70-летие освобождения Освенцима советскими войсками — МК.ru

На 22 января 2015 года, когда началось наступление на Дебальцево, расстановка сил в этом район выглядела следующим образом:

Карта СНБО Украины

Дебальцево является одним из крупнейших транспортных узлов региона, соединяющим железнодорожными путями Донецк и Луганск, а также Ростов. Переход Дебальцево под контроль сил сепаратистов позволяло бы быстрее перекидывать силы, получать значительно больше помощи от России. Несмотря на то, что в ходе тяжёлых боёв инфраструктура железнодорожной станции была разрушена (по сообщениям представителей ВСУ), уже к 5 марта 2015 года стали появляться сообщения, что сепаратистывосстановили железнодорожные пути и пустили поезда. 28 марта 2015-го в эфире российского Первого канала вышел видеорепортаж о запуске пассажирского железнодорожного сообщения между Донецком и Луганском:

Уже после подписания вторых Минских соглашений, которое состоялось 12 февраля 2015 года, пресс-центр штаба АТО сообщал, что сепаратистам давался приказ «взять Дебальцево любой ценой». К 9–10 февраля 2015 года появились первые сообщения о том, что силы сепаратистов взяли под контроль Логвиново и перекрыли трассу, ведущую из Дебальцево в Артёмовск, тем самым взяв в окружение группировку украинских войск в районе Дебальцево. Факт того, что в боях за Дебальцево принимали участие Вооружённые силы России, подтверждается многочисленными расследованиями, например, расследование блогера askai707 про 5-ю отдельную танковую бригаду, интервью с раненым танкистом 5-й ОТБр Доржи Батомункуевым, которое взяла корреспондент «Новой газеты» Елена Костюченко, расследование команды Bellingcat «Щенки хаски помогли исследователям Bellingcat проверить статью «Новой Газеты»», документальный фильмы Vice News «Selfie Soldiers: Russia Checks in to Ukraine» (вариант с русским дубляжом). Из интервью Доржи Батомункуева мы знаем, что у российских военных в Дебальцево был приказ стрелять на поражение по всем украинским военным, которые пытаются выйти из окружения, не было приказа пытаться разоружить или взять в плен:

Корреспондент: Вы, получается, помогали при организации котла?

Доржи Батомункуев: Да, в котел всех поставили, окружили полностью и наблюдали, наблюдали. Они пытались сделать вылазки — группы пехоты, и на «Уралах», и на БМПхах, и на танках, и на чем можно. У нас приказ был стрелять на поражение сразу. Мы в них стреляли. Вот они прорываются из котла, дорогу хотят сделать, убежать хотят, а надо их к ногтю прижать.

Таким образом, не только судьба Дебальцево, но и жизнь большого количества украинских военных была инструментом давления в переговорах перед заключением вторых Минских соглашений. Это же подтверждается и статьёй Wall Street Journal (просмотр платный), в которой говорится, что в телефонных переговорах президентов России и Украины, Владимир Путин требовал от Петра Порошенко, чтобы украинские военные в Дебальцево сложили оружие и покинули район, так как они окружены.

Евгений Усов из 6-й отдельной танковой бригады

В ходе мониторинга социальных сетей, нашей командой был установлен профиль военнослужащего 6-й отдельной танковой бригады (в/ч № 54096, посёлок Мулино, Нижегородская область) Евгения Усова:

Профиль ВКонтакте
Сохранённая копия

На то, что Евгений Усов является военнослужащим 6-й отдельной танковой бригады (6-я ОТБр), указывает и ряд других фактов. В сентябре 2015 года независимый расследователь askai707 опубликовал расследование об участии 6-й ОТБр в боях под Иловайском. По фотографиям были установлены личности большого количества военнослужащих 6-й ОТБр, многие из которых есть в друзьях у Евгения Усова (сохранённый список друзей Евгения Усова): Павел Осытченко, Роман Громов, Антон Юрьевич, Евгений Чернов, Вадим Романюха, Serega Danilov, Андрей Фролов, Дмитрий Горбачёв, Иван Баданин.

В августе 2014 года, в ходе боёв под Иловайском, в районе села Червоносельское был взят в плен Иван Баданин (вместе с рядом других военнослужащих РФ). Видео его допросабыло опубликовано СБУ только в марте 2015 года. Упоминавшийся выше независимый расследователь askai707 провёл идентификацию Ивана Баданина на групповых снимках 6-й ОТБр, после чего последний удалил свой профиль из социальной сети ВКонтакте, однако осталась его сохранённая копия.

Отметить отдельно Ивана Баданина следует по той причине, что он присутствует в комментариях под самой главной фотографией этого расследования:

Несмотря на то, что Иван Баданин удалил свой профиль, комментарий остался, и наведя курсор на его имя, мы в строке статуса браузера увидим ID его удалённого профиля: 56068581. Теперь если мы откроем сохранённую копию профиля Ивана и наведём курсор на любую из фотографий его профиля, то в строке статуса браузера мы увидим тот же самый ID профиля: 56068581. Таким образом подтверждается, что в феврале 2015 года (до публикации видео допроса) комментарий под фотографией Евгения Усова оставил тот самый Иван Баданин, военнослужащий 6-й ОТБр, который попал в плен под Иловайском в августе 2014-го и позднее был освобождён.

Но более интересной является сама фотография, под которой Иван Баданин оставил комментарий, поскольку помимо Евгения Усова, на ней без труда опознаётся министр обороны России Сергей Кужугетович Шойгу:

Фотография в профиле
Сохранённая копия
Оригинал фотографии

На фотографии Евгений Усов изображён лежащим на больничной койке. Отвечая на вопрос Ивана Баданина, Евгений говорит, что министр пожелал ему выздоровления, скорейшего возвращения в строй (т.е. на военную службу), а также подарил «котлы» (часы). На следующей фотографии в профиле мы действительно видим подарочные часыAviator Airacobra с эмблемой Министерства обороны России на циферблате:

Оригинал публикации
Сохранённая копия
Оригинал фотографии

Эмблема Министерства обороны России

В комментариях под одной из следующих фотографий он пишет, что получил осколочное ранение, а служит он в Мулино (именно там находится 6-я ОТБр):

Оригинал публикации
Сохранённая копия

Очевидно, что осколочное ранение можно получить и в результате неосторожного обращения с боеприпасами или на учениях, но разве стал бы в этом случае его навещать лично министр обороны России, да ещё и награждать часами? Для нас очевидно, что такая высокая честь может быть оказана только за участие в каком-то знаменательном бое. Чтобы ответить на вопрос, что это был за бой, попробуем восстановить по фотографиям его ранения хронологическую цепочку. Для начала установим, где были сняты фотографии.

Почти через полгода после этих фотографий Евгения Усова из госпиталя, в Омске произойдёт обрушение части стены и крыши казармы учебного центра ВДВ, в ходе которого погибнет 23 человека и будут ранены 19. Часть из раненых была доставлена в Главный военный клинический госпиталь имени Н. Н. Бурденко. 24 июля 2015 года пострадавших военнослужащих, трое из которых были родом из Башкортостана, навестил глава Башкортостана Рустэм Хамитов.

По фотографиям встречи, мы видим, что интерьер палаты полностью соответствует интерьеру палаты на снимке Евгения Усова с Сергеем Шойгу:

Как видно по фотографиям, идентичны не только интерьер палаты, но и кровати, прикроватная тумбочка, постельное бельё.

Также 19 февраля 2015 года Евгений Усов загрузил в свой профиль фотографию вида из окна палаты:

Фотография в профиле
Сохранённая копия
Оригинал фотографии

Чтобы убедиться, что фотография сделана действительно в госпитале Бурденко, мы отправились туда и сделали фотографии, повторяющие направление взгляда при съёмке. Территория военного госпиталя им. Бурденко огорожена и действует пропускной режим, поэтому нам пришлось сделать фотографии извне территории госпиталя:

Эта фотография была сделана от АЗС «Лукойл» на Госпитальной набережной г. Москвы, с видом в сторону Учебно-лабораторного корпуса МГТУ им. Баумана:

Ссылка на Google Street View

С помощью геолокации мы установили, что Евгений Усов сделал снимок из здания Лечебно-диагностического корпуса военного госпиталя им. Бурденко:

Точка на Google Maps

Продолжение: https://citeam.org/putin-shoygu-debaltseve/

Когда не стреляешь по машине

Пьяный водитель, уходя от погони, совершает три ДТП и сбивает беременную девушку. Хорошо что скорость была небольшая, жертва отделалась ушибами.

ссылка на ютуб

Масштаб нарушений - вся Москва

Друзья, посмотрите на то, что происходит с установкой знаков в Москве. Проблема эта касается и пешеходов и автомобилистов, масштаб нарушений - вся Москва и с каждым днем становится только хуже. Нужна ваша помощь в предании огласке происходящего.



( Продолжение )

Афера века: Энергомоста в Крым нет

Украина прекратила поставлять элекроэнергию в Крым в ноябре 2015 года. С того времени оккупационные власти утверждают, что уже решили проблему. Но применение ими разных «пропагандистских хитростей» и все учащающиеся веерные отключения говорят об обратном. Заявления о том, что Россия уже решила энергетическую проблему Крыма, а в перспективе генерацию в Крыму доведут до 2500 МВт, что больше, чем в два раза, от его нынешней потребности, не подтверждается ни реальной практикой, ни расчетами, — передает Vlasti.net.


( Read more... )

Москву снесли!

Источник: http://fakeoff.org/events/moskvu-snesli

Пока вы спали, на Москве снесли 97 объектов, которые мэрия считала самостроем.

( Read more... )

Наталья Зубаревич: «В ближайшие пять-семь лет будет социальная деградация»

Экономист, директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич прочла в лондонском клубе «Открытая Россия» лекцию «Кризис в России — региональная проекция: чего ждать и к чему готовиться». Мы публикуем видеозапись и текст ее выступления.

Давайте я донесу до вас, что реально происходит в России. Я попробую прорисовать картинку, чтобы вы более четко понимали, чего ждать и к чему готовиться.

Очередной кризис в российской истории — не первый, но совершенно новый. Вообще, у нас кризисы были разные. Первый кризис, как мы помним (молодежь не помнит), — трансформационный. Очень тяжело переходили от плана к рынку. Этот переход длился четыре года. Он был тяжелейший.

Второй и третий кризисы были глобальными. Нам не повезло, потому что стукнуло по всем и стукнуло по нам. Это не были кризисы внутрироссийские — нас задело. Хотя внутрироссийский в 1998-м был — долг накопили своими теплыми руками. Но все равно, это был азиатский кризис, а к нам прилетело.

А вот этот кризис, новый, — он начался как внутренний. С 2013 года перестала расти промышленность, начали падать инвестиции, начали резко копиться и нарастать долги бюджетов регионов. Мы этот кризис создали особенностями своего институционального дизайна, своим климатом, своими решениями.

И только потом, во второй половине 2014 года, уже полетели цены на нефть. В 2015-м на четверть попадали цены на цветные металлы, на уголь, сейчас — и на железную руду, на целлюлозу. То есть это стало добавлять, добавлять, и наша экспортная отрасль сейчас себя чувствуют неидеально, за исключением химиков, — у них более или менее пока все нормально.

Но суть в том, что начинался этот кризис как внутренний. Это кризис плохих институтов. Это кризис, я бы так сказала, завершения старой модели роста. А нефть его уже просто припечатала.

Сравните, насколько тяжело он идет. Я понимаю, что чем дальше от России, тем сильнее апокалиптическое ощущение. Расслабьтесь. Чтобы вы расслабились, сравните темпы падения. Вот динамика промпроизводства.

Когда привыкаешь, перестаешь сопротивляться и прилаживаешься каждый раз к тому, что есть, — это заканчивается деградацией. Вот в чем риски этого кризиса. Привыкание, адаптация к худшему и деградация — это самое в нем опасное

Первый кризис. Нравится? Падение в два с лишним раза. Динамика доходов населения.

Второй кризис. Посмотрите на динамику доходов населения — на четверть сразу. Посмотрите, что у нас по 2015-му году. Да, промышленность — спад 2009 года. Чувствуете разницу? Ну да, проблемы. Как в старом анекдоте: ну, ужас, но не ужас-ужас-ужас! Это медленный кризис. Его проблема в том, что он долгий. Он не закончится по схеме «упал-отжался» — это надо очень четко понимать. Этот кризис долгий, да. Он будет тянуться.

И вот когда медленно хуже-хуже, потихоньку, — это приводит к самому страшному — к привыканию. И когда привыкаешь, и перестаешь сопротивляться, и прилаживаешься каждый раз к тому, что есть, — это заканчивается деградацией. Вот в чем риски этого кризиса. Привыкание, адаптация к худшему и деградация — вот это самое в нем опасное.

Попробуем посмотреть на географию. Она очень любопытная. В трансформационный кризис 90-х годов падала, как положено, советская обрабатывающая промышленность — она была неконкурентоспособной. И падали слаборазвитые республики, в которых эта промышленность вообще была наведенная, — такой советский опыт индустриализации. А нефтегаз чувствовал себя в регионах нормально. А потом, к середине 90-х, встроились и металлургические — они выползли на экспорт, у них получилось.

Второй кризис — это кризис, прежде всего, гигантского российского долга. По Москве стукнуло; периферия не сильно заметила. Потому что банки сыпались в Москве, цены росли везде, но в Москве еще более явно.

Третий кризис — это кризис в основном и внутренний — неконкурентоспособное российское машиностроение, — и глобальный. Потому что первыми падать начали металлурги. В ноябре-декабре 2009 года металлургические регионы показывали спад, знаете какой? Минус 35, минус 40: это уже серьезно, это по-настоящему. Просто бастовали домны. Это было очень жестко.

А были территории, которые вообще этого кризиса не заметили. Дальний Восток пролетел его, просто как самолет, — все прекрасно, у нас подготовка к саммиту АТЭС, у нас трубу строят, мы дотационность имеем очень приличную, «все хорошо, прекрасная маркиза». А слаборазвитые республики — никаких проблем. Была у тебя дотация 70-80%, так она же никуда не делась.

И вот сейчас новый кризис. Он уже просматривается географически следующим образом. Во-первых, впервые полетели современные машиностроительные регионы — это автопром, новый, пришедший к нам вместе с западными компаниями, высокотехнологичный; он споткнулся о потолок платежеспособного спроса. У людей нет денег это покупать.

Второе — это наше полудепрессивное машиностроение. Каждый кризис их колотит. Но кто в плюсах, посмотрите: импортозамещение импортозамещением — петь про это можно долго, но… В общем, по-честному, дело не только в запрете на ввоз евросоюзовской продукции, а, прежде всего, в соотношении курса рубля и доллара.

Импортозамещение у нас происходит реально; народ беднеет, покупать другое уже не сможет. Аграрный юг чувствует себя неплохо. Да, есть проблемы, но на фоне страны ему лучше.

Нефтегазодобывающая промышленность, неубиваемое наше все, — либо ноль, как Ханты и Ямалы, либо плюсы, как у новых месторождений: я имею в виду Сахалин, ненцев, Якутию — там рост.

И, наконец, феерически, впервые за 25 лет, растут регионы военно-промышленного комплекса. Там вопрос очень понятный: сколько денег, столько роста. Все это бюджетные инвестиции. Никакой частный бизнес там не инвестирует. Сколько хватит денег у бюджета, столько они будут расти.

Страна, которая три года подряд снижает инвестиции (а Россия такова), причем нарастающими темпами, — это страна, которая сжимает свое будущее. Нет инвестиций — нет новых рабочих мест

В этом кризисе три самых тяжелых момента.

Это, прежде всего, бюджетные проблемы.

Это проблемы инвестиций. Страна, которая три года подряд снижает инвестиции (а Россия такова), причем нарастающими темпами, — это страна, которая сжимает свое будущее. Нет инвестиций — нет новых рабочих мест.

И третье — это очень сильный кризис потребления. Люди стали потреблять существенно меньше, даже по сравнению с тем, как упали их доходы: испугались люди.

Надо понимать, что это в меньшей степени промышленный кризис. Он не про заводы, хотя есть проблемные. Но это не то, что обвалилось. Промышленности это коснулось частично. И это точно пока не кризис про безработицу. Есть другие формы. Cтандартное «завод встал, все потеряли работу» — не про этот кризис.

Бюджету будет плохо, но он не помрет, и все резервы уж точно не растратит. И, поверьте мне, резервы будут беречь, как только можно,
— рубить расходы

Прежде чем объяснять, я очень коротко вас просвещу. В 2015 году встал федеральный бюджет. В 2015-м он впервые завершил год с двухтриллионным дефицитом. Это очень много.

В чем проблема? 37% — таможенные пошлины, доля их в доходах. Таможенные пошлины упали на 40%. Их основу составляют нефтегазовые пошлины. А импорт уменьшился в России почти на 40%, и эти пошлины полетели. Остался налог на добычу полезных ископаемых. Но до последнего времени дефицита бюджета в 2014 году не было, потому что работал механизм. Вот у вас падает цена на нефть. Федеральный бюджет, который собирает почти всю ренту от нефтяных цен, теряет. А у вас одновременно и рубль падает, и федеральный бюджет за счет этого собирает больше рублей. Вот так балансировали почти до конца 2014 года.

В 2015-м эта малина закончилась, потому что рубль несильно падал. Но он же упал еще сейчас, в январе 2016-го. Значит, цикл номер 8 — опять маленько подбалансируем.

Бюджету будет плохо, но он не помрет, и все резервы уж точно не растратит. И, поверьте мне, резервы будут беречь аки можно — рубить расходы.

Теперь смотрите, как идет процесс рубки расходов. Вот я назвала дефицит за 2015 год — почти 2 триллиона. Теперь смотрите, что у нас с доходами, что с расходами.

Мой прогноз на 2016 год — нацоборону придется рубить. Воинственных заявлений станет меньше, потому что «не до жиру, быть бы живу»

Доходы федерального бюджета сократились на 5%; при этом нефтегазовые на 18%, но другие, не нефтегазовые, выросли на 8% — инфляция помогла, налог на прибыль в рублях подрос.

Теперь посмотрите на расходы. Они выросли на 16%. Пока не балансируем. Что начало балансировать? Эти минусы — культура, здравоохранение, образование. Но вот красная стрелочка специально поставлена: безопасность и правоохранительная деятельность — уже начали рубить и эти расходы. Все! Жизнь заставляет. Пока в фантастических плюсах (плюс 35 в 2015 году) расходы на оборону. Мой прогноз на 2016-й — и они будут сжиматься, деваться некуда. Что точно не сожмут, и вы мне сейчас объясните почему, — расходы на физкультуру и спорт, плюс 75%.

В чем же причина? Что, мы так любим физкультуру и спорт? Чемпионат — он, родимый! Это неизымаемое обязательство — финансировать придется. И надо бы притормозить, а уже никак: к 2018 году стадионы должны быть построены. Теперь посмотрите три квартала 2015 года.

Вот какой мы бюджет федеральный слепили. 21% с лишним — оборона, 12% с лишним — нацбезопасность: то есть чуть больше трети — соцполитика. Там сидят две вещи — это трансферты федеральным льготникам, которые относятся к федеральной компетенции, и трансферт Пенсионному фонду, который растет каждый год.

Вы видите, как мало тратит федеральный бюджет на воспроизводство человеческого капитала — это все в основном регионы должны делать. Мой прогноз на 2016 год — нацоборону придется рубить. Воинственных заявлений станет меньше, потому что «не до жиру, быть бы живу».

Чтобы вы понимали, как живут российские регионы. Такое ощущение, что все собрали на центр; но это не совсем так. Если мы берем только налоговые доходы без пошлин, то соотношение — почти 50 на 50.

Любят у нас и региональные люди и оппозиция говорить, что все деньги отобрали наверх. Наверх отобрали нефтяную ренту, чтобы было понятно. Она очень выросла, и ее отобрали наверх. Это нормально — ее потом перераспределять надо. Смотрите, какая зависимость регионов от трансфертов (cлово «трансферт» всем понятно? Это перечисление из федерального бюджета). Красная доля — это медведевские нацпроекты. Видите, как добавили трансферт: было 0,6%, стало 1,2%. Мы гуляли по буфету на больших нефтяных деньгах очень хорошо. Мы нарастили расходы так, что мама ты моя! Смотрите, вот кризис 2009 года: 1,2—1,6%, на треть повысили трансферты регионам. Поэтому так и проскочили. Каждый год объем трансфертов физически, в рублях, без учета инфляции, сокращается. Регионам приходится адаптироваться к сжатию — обязательства уже раздуты.

Когда у нас раздутые обязательства, помимо нацпроектов, основными были указы президента о повышении заработной платы. Причем они были сделаны так, что на плечи регионов легло 70% расходов. И только 30% добавил федеральный бюджет. Регионы выкручивались как могли — за указы надо было очень жестко отчитываться. Результат: три года дефицита.

Слава богу, в 2015 году регионов столько же, но дефицита поменьше — примерно 191 миллиард.

Но смотрите: 2015-й заканчивается, и какие масштабы дефицита? Есть регионы, где он под 20% и больше. Это дестабилизация. Чем плоха эта картинка? Тем, что регионы третий год в кризисе, третий год у них разбалансированы бюджеты. Это очень неправильная ситуация при управлении. И как она будет разруливаться, до конца не понятно; пока она подвешена. Подкидывают какое-то количество денег, самые жесткие проблемы как-то разруливают, но все равно это бултыхается в разбалансированном состоянии.

Что приходится делать регионам? Они ползут, занимают. Вот эта картинка для меня — Россия. Почему? Во-первых, все по-разному — вы видите. Во-вторых, обратите внимание на красное и зеленое. Красное — это кредиты коммерческих банков. Это дорогие кредиты, их надо отдавать, они обычно короткие. А зеленое — это бюджетные кредиты. И даже если у вас есть какая-нибудь чудесная Чукотка — а она замечательная, с уровнем долга, который практически равен собственным доходам, без трансфертов ее бюджета; Чукотка может забить на все.

Что такое бюджетный кредит? Это кредит, который с этого года выдается по ставке 0,5% годовых. Вы экономически грамотные люди? Масштабы инфляции в России себе представляете? В этом году будет 14. И его можно пролонгировать — как минимум на 10, а то и на 20 лет. И тем, кому этого зелененького подвалили хорошо, можно не расстраиваться, каким бы ни был масштаб их долга. С федеральным бюджетом они договорятся.

А кому-то не повезло, у кого-то этот долг представлен красненьким — кредитами комбанка. И вот здесь большие вопросы. И это еще раз показывает полянку — огромное количество регионов, у всех разный тип управления: кто-то лезет в долги, кто-то сжимается.

Соответственно, понятно, что ситуация очень разная. Поэтому нельзя сказать, что в России тотальный кризис всего и вся: это не так. Ситуация дифференцирована.

Продолжение:  https://openrussia.org/post/view/12636/