Днем 26 апреля во времявыборов в подмосковном Железнодорожном неизвестные избили двух наблюдателей. Для одного из них инцидент обернулся удалением селезенки. Би-би-си поговорила с пострадавшим.
Днем 26 апреля во время муниципальных выборов в подмосковном Железнодорожном неизвестные избили двух независимых наблюдателей. Вскоре один из них, активист движения "Солидарность" Станислав Поздняков был госпитализирован в тяжелом состоянии в институт Склифософского. Врачи диагностировали у него разрыв селезенки. В результате орган пришлось удалить.
Корреспондент Би-би-си Сара Рейнсфорд поговорила со Станиславом Поздняковым как о самом происшествии, так и о будущем независимых наблюдателей в России.
Би-би-си: Расскажите, пожалуйста, о самих выборах.
Станислав Поздняков: 26 апреля в Балашихе и Железнодорожном – это два муниципальных объединения, которые сейчас слились вместе – должны были пройти выборы местных муниципальных депутатов. Выборы большого интереса из себя не представляли, поскольку почти всех независимых кандидатов зачистили еще на подготовительном этапе.
Мы ехали туда наблюдать без особого интереса, просто чтобы навыки не терять. Я ехал в качестве наблюдателя с правом совещательного голоса, направленного кандидатом [Алексеем] Ильиным в комиссию номер 576. Я туда приехал со своим товарищем Денисом Юдиным, он зарегистрировался как наблюдатель от СМИ.
Поначалу там ничего интересного на участке не происходило. Потом мое внимание привлек скандал на соседнем УИКе. Там решили удалить под надуманным предлогом девушку, которая была наблюдателем от СМИ. Пока я пытался понять, что происходит, сотрудник полиции решил удалить другого моего товарища, заявив, что тот сквернословит в общественном месте, хотя он разговаривал с другом на ухо.
Полицейский стал выводить моего товарища из школы – видимо, для того, чтобы отправить в отделение и составить протокол. Мы, пререкаясь, спустились вниз, в фойе школы. Тут с лестницы, которая вела на второй этаж, послышались какие-то крики. Вижу – семенящей походкой бежит женщина в голубой куртке.
В руках она держала пакет, из которого выглядывали желтые странички, очень похожие на бюллетени. При этом она прижимала его к груди, было понятно, что под курткой у нее еще что-то есть. За ней бежали наблюдатели с просьбами ее задержать, поскольку она пыталась вбросить бюллетени. Я включил камеру на запись и пошел за этой женщиной. Встал в дверях, но кто-то отбросил меня на пол и женщина выбежала.
"Только отпустите"
Самое странное случилось дальше: полиция, которая до этого взирала на все безучастно, вдруг в лице товарища майора решила вмешаться. Уже позже я понял, почему это произошло: этот майор оказался не из местной полиции, а из какого-то другого подразделения, которое привлекли для обеспечения безопасности выборов.
Майор начал задерживать вбросчицу довольно решительно, хотя и мягко. Он ее посадил на скамейку, она стала причитать, что ей совсем стало плохо, хотя до этого бегала быстрее меня. В какой-то момент она меня просто удивила – достала из-под своей куртки бюллетени и сказала: "Хотите – я вам отдам, вот забирайте, только меня отпустите".
Я в первый раз такое видел, чтобы добровольно люди признавались в уголовном преступлении, когда, в общем-то, их вся местная администрация отмазывает.
Би-би-си: Это пустые бюллетени были?
С.П.: Нет, они были заполненные. Там, как мы позже просмотрели, было десять бюллетеней 576-го УИК, на котором я работал, там стояла печать и там стояла подпись председателя УИК, а эту подпись я уже знал.
Би-би-си: А за кого они были?
С.П.: Они были за двух провластных кандидатов, которые развешаны были там по всей округе, по всем столбам, в подъездах. Это [Галина] Ченцова от "Единой России", директор этой самой седьмой школы. И [Сергей] Бутусов, который формально выдвигался от "Справедливой России", но в действительности он был партнер действующей власти, вполне удобный для нее.
Поскольку округ был двухмандатный, то в принципе ставить две галочки нужно было. Женщина пыталась кому-то всучить бюллетени, но, понятное дело, никто их не брал. Тут вмешалась группа поддержки – еще какие-то три дамочки. Это у них была такая двухходовая схема, что если задерживают – то мы прибегаем, "человеку плохо, как вы смеете обижать пожилую женщину, сейчас мы ее спасем".
В итоге вызвали скорую помощь, она туда погрузилась, и как только она села в эту скорую помощь – они разбежались довольные в разные стороны, все замечательно. Как мы потом выяснили, скорая женщину отвезла в центральную городскую больницу Железнодорожного, там она от госпитализации отказалась.
В общем, мы даже толком не знаем, кто она, хотя есть видеозапись, она там представляется. Лидия Мединская. Но в итоге мы остались с десятью бюллетенями, которые лежат на скамейке. Причем, я забыл, был такой момент, подошел такой крепенький мужичок, схватил бюллетени и выкинул их через забор школы, они разлетелись по стройке, но товарищи их собрали.
Крепкие люди в спортивных костюмах
Денису сказал, что поедет писать заявление о вбросе в местное УВД. Мы должны были остаться и сторожить бюллетени. Заходить с ними на избирательные участки мы не могли, потому что нас самих тут же обвинили бы в том, что мы устраиваем какие-то вбросы. Большинство наблюдателей ушли в школу, и мы вдвоем остались на этой скамейке с бюллетенями – я и Дмитрий Нестеров – в ожидании опергруппы.
Приехала, понятное дело, не она, а вот эти вот крепкие люди в спортивных костюмах с надвинутыми на глаза капюшонами. Они сперва мимо нас продефилировали – а я в это время был занят, у меня в одной руке папка с бюллетенями была, причем я эти бюллетени замаскировал под всякую нашу электоральную литературу, а во второй руке у меня был телефон, я копировал видеозапись.
Когда я обернулся, они уже быстро обходили нас, заходили за спину. Первым делом они бросились к портфелю – а Дима зачем-то оставил открытым портфель на скамейке – и что-то начали ковыряться. В этот момент я начал отталкивать одного достаточно спортивного товарища, мы вместе с ним сцепились и меня уже начали бить.
Я даже защищаться не мог, у меня начали из одной руки вырывать телефон, из другой папку, в то же время еще один человек продолжал искать в портфеле Димы что-то, он даже что-то оттуда похитил, что-то там было хорошее.
Би-би-си: А сколько их было всего?
С.П.: Ну вот я восемь насчитал, Дима тоже насчитал восемь, но некоторые говорят, что больше: на шум выбежали из школы еще несколько человек, и они видели все это дело. Более того, там была еще одна замечательная женщина, наблюдательница, местный активист, она начала снимать это все на камеру. На нее просто напали, начали душить, она потом обращалась в больницу и писала заявление. Камеру у нее просто похитили, поскольку на ней была запись всех этих людей.
Би-би-си: Вас долго били?
С.П.: Я даже не помню, потому что когда мне сломали нос, я на некоторое время отключился. Когда пришел в себя – просто в луже крови лежу и задумчиво размышляю, где мои бюллетени. А бюллетени в руках остались, они не сумели их вырвать.
Би-би-си: На вас один человек напал или все вместе?
С.П.: Не-не, там вся эта группа. Ну не вся, там часть отделилась, они достаточно грамотно в этом плане действовали. Они бы друг другу мешали просто – такой толпой на одного человека набрасываться. Часть, соответственно, била Диму Нестерова.
Но представьте себе, это все происходит средь бела дня, выходят избиратели, видят все это дело, конечно кто-то поднимает крик, они там еще на бабушек начали кричать и замахиваться. В общем, выглядело это все очень дико.
Полиции не было
Би-би-си: То есть они вас избили, чтобы отнять бюллетени?
С.П.: Я уверен, что они искали именно эти бюллетени. Но они знали, что бюллетени – желтые бумажки, а у меня они были замаскированы. Поэтому они пытались вообще все изъять, что было под рукой. У Димы Нестерова был видеорегистратор, на который он писал – они его тоже разбили, но там кое-какие записи сохранились.
Пока я там лежал, мне помогли подняться, я сел на скамейку и в принципе видел, как эти товарищи спокойно вразвалку удалялись к выходу из школы. Никто их не пытался задерживать, полиции вообще никакой в округе не было. Те люди, которые пытались нам на помощь прийти, чтобы полиция хоть что-то сделала – они обежали всю школу, там никого не было.
Хотя вы понимаете, что на выборах всегда внизу есть какой-то пост, да и та же самая полиция дежурит на избирательных участках – а тут ничего не было.
Би-би-си: Они были в капюшонах, но с открытыми лицами?
С.П.: Они были с прикрытыми лицами, но это прикрытие больше от камер, потому что я там несколько персонажей запомнил, и Дима Нестеров запомнил, и запомнили люди, которые выбегали из школы.
Би-би-си: Они что-то говорили, пока избивали?
С.П.: Нет, ничего. Им нужно было у меня из рук выдрать и, видимо, им нужно было содержимое портфеля. Я думаю, что это бюллетени, иначе какой смысл был нас бить. Мне кажется, что они, может, вообще не хотели кого-то сильно избивать, но "ах, вы сопротивляетесь – значит, будем убивать".
Би-би-си: Тогда почему, думаете, это произошло?
С.П.: Ну есть несколько версий. Есть версия, что они просто тренируются, точно так же как мы тренируемся, когда ездим избирателями на бессмысленные, вроде бы, выборы. Ну чтобы руку не сбивать себе, чтобы всегда быть наготове. Ну и второй вариант – эксцесс исполнителя. Вся местная администрация очень жестко курирует эти выборы.
"Аккуратно замурыжить"
Би-би-си: Что с вами потом случилось?
С.П.: Меня на скорой прямо оттуда отвезли в эту же самую центральную городскую больницу, куда возили вбросчицу. Ну а что такое больница в Железнодорожном, тем более в день выборов? Они говорят, у нас нету ЛОРа, у нас ничего нету, можем рентгеновские снимки сделать – подпишите отказ от госпитализации, мы вам через некоторое время снимки вышлем, а вы лечитесь у себя.
Би-би-си: Когда стало понятно, что нужно снова обратиться за медицинской помощью?
С.П.: Я потом просто еще один день потратил, ездил снова в Железнодорожный, чтобы хоть как-то подвинуть доследственную проверку, чтобы они хоть кому-то расписали дело. Как выяснилось, они расписали дело тому же самому участковому, который охранял УИК – капитану Тайманкину Дмитрию Ивановичу.
Когда я писал заявление – я сразу говорил, что есть видеозапись камер наблюдения, установленных на самой школе. Когда я спросил уже у участкового, как продвигается изъятие видеозаписи, он показал свой запрос, сказал, что направил его и потом сходит в школу. В последний раз, когда я с ним общался, он так и не сходил. А сама видеозапись хранится семь дней, потом стирается.
В общем, так аккуратно все это замурыжить, чтобы основные улики были уничтожены. Примерно так я понимаю действия местной полиции.
Би-би-си: Что было потом?
С.П.: Я обратился в 71-ю городскую больницу в Москве, мне там нос поправили, посмотрели голову, сказали, да, сотрясение мозга, надо лежать. Конечно, все болело там, но я просто не думал, что травма будет настолько серьезная, поэтому не попросил сделать УЗИ, хотя мне настоятельно рекомендовали оставаться в больнице.
Но вот когда я уже день полежал дома и вечером просто с кровати попытался встать – все. Хорошо, дома был сын, он сумел скорую вызвать. Теперь мы здесь. Удалили селезенку. Сказали, крови было море. Видимо, в ней уже был внутренний разрыв, и одно резкое движение резко усугубило ситуацию.
Би-би-си: С вами что-то подобное на других выборах было?
С.П.: На других выборах нет, не было. Не припомню такого. Какие-то угрозы постоянно бывали, но чтобы их так вот открыто исполняли тут же на виду – нет, не было.
Би-би-си: В будущем на выборы пойдете?
С.П.: С двойным рвением. Все пойдут, еще как. Мы еще понаблюдаем.
Би-би-си: Вы не считаете, что стало опаснее?
С.П.: Ну а в какой стране мы живем? В общем, всем стало жить в определенной степени более опасно после всех этих событий, – "крымнаш", война на Украине. По-моему, все те, кто боялись, они уже убежали. Остались люди, которые уже побороли свой страх, либо просто не боялись. Так что я не думаю, что эти угрозы возымеют эффект.
http://www.bbc.co.uk/russian/russia/2015/05/150507_stanislav_pozdnyakov_interview![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
