Борьба с борцами

[maxvl]

В 2008 году в РФ был принят национальный план и вступил в силу федеральный закон “О противодействии коррупции”.  Государство призвало общественность к активному участию, поскольку это было объявлено “необходимым условием борьбы и успеха в этой борьбе”.
Народ умеренно-живо откликнулся, кое-где стали создаваться общественные организации по борьбе с коррупцией. В помощь государству.

Их расследования стали костью в горле представителей путинской “вертикали”. И через 10-12 лет все повернулось так, что общественных борцов с коррупцией занесли в список “иностранных агентов”, в список организаций, “причастных” к терроризму и экстремизму. Лишили права избираться в органы представительной власти. А недавно приняли закон о физических лицах, “причастных” к этим организациям, коих тоже лишили права быть избранными, пусть даже они были “причастными” и несколько лет назад.

То есть придали закону обратную силу. При этом “причастность” толкуется более чем широко, вплоть до “выражения поддержки высказываниями, включая высказывания в сети “интернет”. То есть поставил лайк под сообщением о загадочно больших доходах чиновников – и ты уже “причастен”.
Получилось: борешься с коррупцией, одобряешь борьбу с коррупцией - значит, экстремист, террорист или “причастный” к экстремизму и терроризму.
Примерно то же самое произошло и с призывами государства к созданию гражданского общества. И – в некотором роде апофеоз диалектического развития общества: КПРФ восстала против нарушения прав человека, против цензуры, против ограничения свободы слова.
На очередном съезде главный россиянский коммунист Зюганов заявил, что свобода слова, право собраний, презумпция невиновности, неприкосновенность частной жизни, тайна переписки и запрет цензуры в стране становятся все эфемернее.

Как мы помним из истории, 115 лет назад, в 1905 году, Ульянов “Ленин” провозгласил: “Каждый волен писать и говорить все, что ему угодно, без малейших ограничений.
Свобода слова и печати должна быть полная”. Придя к власти в результате государственного переворота 25 октября 1917 года, большевики уже через два дня “Декретом о печати” запретили деятельность оппозиционных газет. С тех пор и до 1990 года пресса находилась под полным контролем государства. Все 73 года советской власти не было закона о печати – его приняли лишь в июле 1990 года, за полтора года до краха СССР и КПСС.

В эти дни, 30 лет спустя, в РФ проходит в два этапа XVIII съезд КПРФ – наследницы и преемницы КПСС.
На первом этапе с Политическим отчетом ЦК КПРФ выступил председатель партии, руководитель фракции КПРФ в Госдуме Геннадий Зюганов. В частности, он сказал:

“Опасаясь открытого и критичного обсуждения своей политики, власть все настойчивее грозит за это не только административным, но и уголовным преследованием. Представители ведомств, задача которых - вести Россию к технологическому прорыву, заняты поиском способов заблокировать неугодную информацию в интернете и установить тотальный контроль за гражданами с помощью цифровых устройств.
Только за последнее время принят целый ворох законов, известных под названиями: “О мессенджерах”, “О фейковых новостях”, “Об оскорблении чувств верующих”, “Об оскорблении госвласти”, “О суверенном интернете”, “Об иноагентах”, “Закон Лугового”, “пакет Яровой” и другие. Свобода слова, право собраний, презумпция невиновности, неприкосновенность частной жизни, тайна переписки, запрет цензуры становятся все эфемернее. А ведь конституция гарантирует эти права как неотъемлемые!”

То есть КПРФ как бы пытается утвердить основополагающие ценности демократического общества. Все бы ничего, вот только сами коммунисты, и лично Зюганов, непосредственно причастны к принятию перечисленных выше законов.
А власть в РФ олицетворяет собой “бывший” коммунист Путин, который, по его же собственным словам, до сих пор так и не избавился от партбилета.